Александр Мирзаян

Гамлет

Не знать бы мне, с какой сорвусь струны,
Земную жизнь пройдя за середину,
Не спутать роль с преданьем старины
И шепот Музы - с песнями Эриний.

Быть иль не быть ? Кто зеркало унес ? -
Мы сквозь него так быстро пробегаем,
Что сам собой решается вопрос,
И псы луну выкатывают лает.

Зачем в песке прокладываем брод,
Теряем весла, прячемся от ружей,
Когда везде достанет и собьет
Из главной башни главное оружье?

Где мы сейчас? Уже не разглядишь,
Куда наш парус призраки задули...
Ревела буря, гром, шумел камыш,
Рыдала мышь и все деревья гнулись.

Теперь кругом - великая стена
И снег идет в холодном нашем храме,
И тишина - ты слышишь? - тишина
На много миль звенит под куполами...

Не может быть! Ужели не во сне
Свои мечты урезали по пояс
И утопили истину в вине,
Чтобы потом начать великий поиск ?..

Но нет, нигде нам не открылась дверь,
Хотя мы шли, сворачивая горы,
И чтоб от нас не скрылась наша цель,
Мы даже на ночь не снимали шоры.

Всегда к тебе, пленившая заря!
Кого твой луч не ослепил - за нами !..
Ударим в щит, и Дания моя
Пошлет данайцев с братскими дарами.

Века, века - о ближнем, о любви,
Кресты на грудь и камни на пророков...
Вот потому здесь храмы - на крови,
И ни на чем другом стоять не могут.

Ну, где Эдип ? Здесь ждет его родня;
Пусть разгадает сфинксову загадку -
Тогда и мы воспрянем ото сна,
Возьмем стакан и пустимся вприсядку.

Но чем, скажи, Горацио, связать
Всю эту жизнь, которая случилась ?..
И я напрасно мучаю тетрадь,
Залив в себя дешевые чернила.

Неправда, нет ! Лишь музыка права.
За то, что ей одной служил упорно,
С таких глубин открыла мне слова,
Что наверху они мне рвали горло.

Оставь, оставь, Офелия, глоток !..
Горит язык, вытаскивая слово.
Так далеко унес его поток,
И мне его не вычерпать шеломом.

Все канет в нем: и говор наших лир,
И всей Европы призраки и вещи.
Я за тобой ! На скандинавский мир
Одним безумьем больше или меньше...

Я вижу всех, кто выйдет эту роль
Сыграть всерьез, того еще не зная,
Что их судьбу и злую нашу боль
Одним безумьем я соединяю.

Вот гул затих. Я вышел на помост,
И мне в слезах внимают фарисеи.
И свет софитов бьет меня насквозь,
И от него вокруг еще темнее.

Да, я хотел сказать: "Остановись,
Покуда сам не ощутил всей кожей,
Как дорога, как дорога нам жизнь!.." -
Когда открыл, что истина - дороже,

Что каждый шаг записан, как строка,
Где небеса свои расставят знаки:
Там высоко натянута струна
И предо мной - великий лист бумаги...

Глухая ночь течет за край листа.
Святые спят. Пустыни внемлют Богу.
Над головой колеблется звезда.
И я один вступаю на дорогу.

Владимир Высоцкий

Мой Гамлет

Я только малость объясню в стихе -
На все я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе -
В поту и нервах первой брачной ночи.

Я знал, что, отрываясь от земли,-
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шел спокойно прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови.

Я знал - все будет так, как я хочу,
Я не бывал внакладе и в уроне,
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы - короне.

Не думал я над тем, что говорю,
И с легкостью слова бросал на ветер -
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.

Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.

Я знал - мне будет сказано: "Царуй!" -
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.

Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом,-
Шут мертв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..

Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
Я объезжал зеленые побеги...

Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых, и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.

Я видел - наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства,-
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.

Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились,- и я зарылся в книги.

Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Все постигал: недвижность и движенье,-
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду им опроверженье.

С друзьями детства перетерлась нить,
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.

Но вечно, вечно плещет море бед,-
В него мы стрелы мечем - в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.

Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошел на зов,- сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

В непрочный сплав меня спаяли дни -
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все,- и, как они,
Я не сумел от мести отказаться.

А мой подъем пред смертью - есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону,-
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
Фима Жиганец (он же Александр Сидоров)
Мой Гамлет

Мой бедный Гамлет, что тебе культура
И умудрённый разум старика,
Когда твоя звериная натура
Любила только лезвие клинка?

Чему же мясника научат книги?
В покоях замка обнажив металл,
Ты ложь и смерть, подлянки и интриги,
Как бисер перед свиньями, метал.

Ты долго размышлял и не врубался:
Что делать, быть - не быть, одно из двух...
Мой добрый Гамлет, как ты колебался!
А между делом всех давил, как мух.

Да ладно, перетрётся: принц - в законе!
И перхоть жалась в ужасе у стен...
Мой славный Гамлет! Что тебе Полоний,
Тем паче Розенкранц и Гильденстерн?

«Офелия, о нимфа!» Да не ты ли,
Мой нежный Гамлет, утопил её?
«Так сорок тысяч братьев не любили!»
Избавь нас, Боже, от таких братьёв...

Безумна месть и сумрачна омерта:
Ты расставлял силки, сжигал мосты -
И в гневе насадил на меч Лаэрта,
Который был несчастнее, чем ты.

Ты мог быка поставить на колени,
Ты одевался в шкуры, а не в шёлк!
Как там? «Стрелою ранили оленя»…
Ты, Гамлет, не олень, а брянский волк.

На кой же ты точил так долго лясы -
Ведь всё равно же дядю запорол!
...А в оконцовке: чьи-то фортинбрассы
Приходят и садятся на престол.

Юрий Нестеренко

Театральный романс

В стороне от прочих разных,
Тривиальных и непраздных,
Но вообще однообразных,
Притаившихся во мгле,
Ты, не втискиваясь в рамки -
Как написано в программке -
Жил в своем фамильном замке,
Старом замке на скале.

В Камелоте, в Эльсиноре,
С юных лет с судьбою споря...
А внизу шумело море,
Не стихая и к утру,
Черный ворон плыл над пашней,
Лютый ветер выл над башней,
И все злей и бесшабашней
Ты закручивал игру.

По наследственному праву
Отвоевывая славу
У залившего отраву
Прямо в ухо короля -
Что там было, в этом ухе?
Может, яд, а может, слухи,
Или что-то в этом духе,
Что не редкость у руля.

Умный действует не шпагой,
А исписанной бумагой,
Только ты, с твоей отвагой,
Поступал наоборот,
Нанося удары в спешке,
Подставлял друзей, как пешки,
В сардонической усмешке
Искривляя тонкий рот.

Не решив проблемы разом,
Ты задействовал свой разум,
Но косил безумным глазом
И метался, как в бреду -
В Эльсиноре, в Камелоте
Ты запутался в комплоте,
Кто там воет на болоте,
Предвещая нам беду?

Кто там прав был изначально -
Больше не принципиально,
Все теперь, как ни печально,
Кровью залиты одной.
Трон не нужен, месть нелепа,
И не выпросишь у неба
То, что сам отбросил слепо,
Не стоявший за ценой.

Свистнут стрелы в щель бойницы,
Звякнет цепью мрак темницы,
Не добраться до границы -
Нет ни царства, ни коня.
Ах, мой принц, походкой шибкой
Ты гонялся за фальшивкой,
Наша жизнь была ошибкой -
Понимаешь ли меня?

То ли автор был бездарен,
То ли критик так коварен,
То ли зритель благодарен
Лишь тогда, когда смешно,
Но на этом карнавале
Нам призов не даровали,
И винить других в провале
Бесполезно все равно.

Не для нас порхают феи,
Не для нас поют Орфеи,
Мы не влезли в корифеи
Всех художеств и наук.
Прочь уходит композитор,
Грим смывает инквизитор,
И мой череп реквизитор
Убирает в свой сундук.

Марина Хлебникова

Антигамлет

Быть иль не быть?..
Кому какое дело,
чем Гамлет сыт,
и с кем сегодня спит
его мамаша?.. Если б овдовела
рыбачка иль жестянщика жена,
кто б из господ повел ленивым ухом?
Но королева! Слух ползет за слухом,
и кто-то этой ночью видел духа,
а тот ему поведал, что вина
за гибель короля на королеве
и новом муженьке...
И этот бред
мусолят равно при дворе и в хлеве,
и на конюшне... Мне спасенья нет
от лживой скорби, вздохов и намеков -
хоть прочь беги! Офелия - и та -
преподает урок мне из уроков:
несть темных слов, а истина проста -
трепещет, что на датскую корону
найдется неизвестный претендент,
и вся ее краса из бус и лент
окажется напрасной, ибо к трону
не приведет.
Мой добрый Розенкранц!
Вы думали, я - флейта... Вы ошиблись!
Я - барабан. Мой мозг в сплошных ушибах
от подлости людской. Больнее ран,
чем в жажде поживиться дармовщинкой
и на чужой беде погреть мошну,
не отыскать...
Как вязкую слюну
не сплюнуть после бешенного бега,
так эту взвесь с себя не отряхнуть...
Уйти, забыться, умереть, уснуть,
податься в просветители - читать
толпе букварь по химии и праву,
дотошно объяснять, что мать - есть мать, -
не мне ее судить... или орать,
трясти белье, на всех найти управу
и, отдуваясь, влезть на шаткий трон?..
Быть иль не быть?
Какая скука, право...

С. Морозова

Гамлет

Мой принц не носит бархат и парчу,
Он бледен, зол, он говорит с тенями,
Но я его слова, как гимн шепчу,
И не тушу его ошибок пламя.

Мой принц не почитает полумер,
Решителен, жесток, неосторожен,
Борец с обманами, но сам - творец химер
Он шпагу не томит в объятьях ножен.

Он бродит сам не свой среди могил,
И шепчет, обращаясь к силе грозной:
«Как странно, ведь и я ее любил,
А ныне поздно сожалеть, так поздно...»

В число его врагов попали те,
Кто усмирял расчетом чувства стоны,
И он к надгробной каменной плите,
Привел их, покарав своим законом.

И сам погиб, легко сведя на нет,
Своей победы ореол кровавый,
Мой принц, нашел ли ты ответ,
Какой пустяк, зато добился славы.

С. Неудачин

Стихи Гамлета

Первое послание

От Живого, которого почему-то хотят умертвить,
Вольно или невольно,
Протягиваю к Тебе хрустальную нить
Из самого сердца… Больно.

Это, как пить венозную кровь
Оголодавшему за день вампиру, -
Само слово "любовь"
Посвящается пище. Миру

Нужно одно, жрать, пить, -
Вот основные действия.
Само слово "любить" -
Бритвы опасной лезвие.

Плоть входит, выходит, превращается в тлен,
Кружит цветной каруселью.
Душа, вновь и вновь, повергается в плен,
Монастырского тела келью.

У нее нет ног, рук, нет головы, -
Бесформие плывущее, идеальное.
Она не жрет, не срет, не гниет, - увы, -
Она поет и молиться. Музыкальная

Душе дана душа. А той душе - своя душа.
Так бесконечно, в большом и малом.
Душа живет пульсируя, уже не дыша,
На Млечном Пути. Там звезд навалом.

Вот и все, что Живой Мертвому хотел рассказать,
Поведать. Но что передашь строчкой?
Хрусталь тускнеет, крошиться, нить обрывает стать.
Без толку. Точка - тире - не помню - не помню - точка…

29.10.03

На предыдущую страницу